могут показаться знакомыми многим читателям: "опасения по поводу фальшивых новостей достигли рекордного уровня"; "правительство и СМИ рассматриваются как разделяющие"; "доверие к правительству и СМИ снижается, бизнес остается единственным институтом, которому доверяют". Каждый второй участник опроса по всему миру считает, что СМИ и правительство вносят раскол в общество или намеренно лгут общественности.

Что не может не вызывать тревоги, этот спад оказался более резким именно в демократических странах: в ряде западных стран в 2022 году институтам доверяли менее половины респондентов. Опрошенные считают их не силами, способствующими росту и единству, а недостаточно компетентными; 33 в более авторитарных странах доверие было гораздо выше. Средствам массовой информации не доверяют, но социальным сетям доверяют еще больше; все скептически относятся к информации, которую видят другие люди. Действительно, многие люди не доверяют этим "другим людям": 64 % респондентов заявили, что сегодня людям "не хватает способности вести конструктивные и гражданские дискуссии по вопросам, по которым они не согласны". 34 Барометр доверия Эдельмана 2023 года впоследствии более подробно рассмотрел причины: высокая поляризация, частично обусловленная экономическим неравенством, в результате которого люди живут в разных реалиях, в сочетании с расколотой медиасредой, в которой люди живут в "эхо-камерах", 35 означает, что идет постоянная борьба за правду.

Кроме того, интернет снизил кажущуюся ценность экспертных знаний - кому нужен эксперт, если у вас есть Google, предоставляющий все знания мира на кончиках ваших пальцев? Социальные сети еще больше укрепили это мнение: Почему мнение так называемого эксперта должно иметь больший вес, чем мнение любого другого человека? "Проведите собственное исследование!" - стало общим рефреном в интернет-сообществах, убежденных в том, что эксперты и правительство лгут им. Эту фразу я часто встречала в группах для начинающих родителей в 2013 году, ее применяли ко всем мыслимым темам - от совместного сна до молочных смесей и ушных инфекций. На первый взгляд, с ней трудно спорить: это призыв быть информированным, изучить важную тему. Мы все должны быть информированы! Но оно имело особый оттенок: это не было приглашением обратиться к тем видам рецензируемых исследований , которые в более туманные времена лучше всего отражали научный консенсус; скорее, оно должно было направить читателя к альтернативным источникам, поскольку "экспертный" консенсус был скомпрометирован. Если вы провели собственное исследование, но пришли к тем же выводам, что и институциональные эксперты (или, не дай бог, Big Pharma), вы делали это неправильно.

Во время пандемии люди боролись с избытком информации, в то время как партийная принадлежность формировала их мнение о том, стоит ли доверять ученым. Трудно понять, чему верить. Большую часть 2021 года я провел, изучая слухи о вакцинах. Некоторые из них, на мой взгляд, были явно и очевидно ложными. Но многие не были таковыми. У людей нет времени и сил на "собственные исследования" - они выбирают одного конкретного эксперта, которому доверяют, и идут с ним. И, скорее всего, это будет та группа экспертов, которой доверяют их СМИ, влиятельные люди и друзья, и алгоритмы обеспечат им дальнейшее наблюдение.

Недоверие стало умолчанием. Поляризация усиливает недоверие, которое усиливает поляризацию. Исследования показывают, что многие граждане демократических стран отмечают отсутствие общей идентичности. То, что когда-то делало демократию сильной, например, функциональные институты, сейчас испытывает трудности, поскольку общество раскалывается. Психолог Джонатан Хайдт использует метафору Вавилонской башни, чтобы описать ситуацию: "Что-то пошло ужасно не так, очень внезапно. Мы дезориентированы, не можем говорить на одном языке или признавать одну и ту же истину. Мы отрезаны друг от друга и от прошлого". 36 Однако даже когда люди выражают это чувство всепроникающего недоверия, они также сообщают о значительном страхе перед проблемами, которые могут быть решены только путем коллективных действий, например перед пандемией.

Эксперты сталкиваются с нелегкой борьбой, которая является результатом как реальных институциональных ошибок и неудач, так и стимулируемого усиления недоверия.

Во время COVID-19 институты допускали ошибки как в определении происходящего, так и в том, как они взаимодействовали с общественностью. Но эти ошибки пересекались с другой динамикой: гиперпартийные СМИ-одиночки и вечно обиженные влиятельные лица были активно стимулированы к тому, чтобы принять любую ошибку, какой бы незначительной она ни была, со стороны СМИ или авторитетного лица и использовать ее в своих интересах. Активное подрывание доверия к экспертам и институтам - эта стратегия многих невидимых правителей - оказалась на прибыльной стратегией привлечения и удержания внимания. Партизанские СМИ давно используют такие фразы, как "СМИ вам лгут" и "Эксперты ничего не знают". Сегодня эти фразы звучат повсюду. Динамика пандемии, когда консенсус постоянно менялся вместе с открытием новой информации, предоставила стимулированным влиятельным лицам непрерывный поток возможностей представить СМИ предвзятыми, а экспертов - некомпетентными и представить любые попытки технологических платформ смягчить поток вирусных слухов как вопиющее превышение полномочий.

К сожалению, те, кто пытался дать отпор, обнаружили, что в эпоху социальных медиа игровое поле было далеко не ровным. Стимулы экспертов и влиятельных лиц разошлись за несколько лет до этого; влиятельные лица были продуктом новой экосистемы коммуникации, в то время как эксперты пытались наверстать упущенное.

Перекресток влияния и компетентности

Задолго до пандемии авторитеты завоевывали доверие в определенных нишах, на определенные темы или вокруг определенных личностей - йоги, возможно, или здоровой кухни. Как только COVID-19 начал распространяться, эти отношения стали существовать даже тогда, когда контент влиятельных лиц переключился на комментарии о вирусе. В то время как десятки тысяч людей, возможно, следили за молодой мамой из Instagram за ее рутиной стирки или за велнес-активистом, потому что им была интересна веганская кухня, они также собирались увидеть их мнение о вакцине COVID или о следующих выборах. Влиятельный человек может совершенно ничего не знать об иммунологии, но он знает, какой контент и язык резонирует с его аудиторией (которая, вполне возможно, имеет еще меньше знаний по этой теме).

Кэндис Оуэнс, например, за несколько лет до появления COVID завоевала популярность среди правых политиков как политический комментатор различных культурных войн. В профилях, описывающих ее привлекательность, подчеркивается, как ловко она сочетает политику с культурой и стилем жизни (она садовод!), предлагая советы на каждый день наряду с яростными разоблачениями левых замашек. 37 Но она, несомненно, новичок в медицине. Так почему же ее аудитория из 3,2 миллиона подписчиков в Twitter восприняла ее как более авторитетное мнение, чем мнение ученого Энтони Фаучи, когда она сказала им, что вакцины COVID опасны? Потому что аудитория доверяла ей и не доверяла Фаучи. Это недоверие не совсем случайно - более того, оно намеренно усугубляется. Возможно, она не столько меняет мнение своих последователей, сколько укрепляет их уже